Первая мировая война — одна из самых малоизученных. В ней принимало участие очень много и татарских солдат, из каждой деревни (а также городов) отправлялись на фронт как совсем молодые люди, так и запасные солдаты зрелого возраста. «Несчастные солдаты – запасные,/ все до единого сорока лет», – говорится в одном татарском баите. Как татарские солдаты пережили «окопную войну», чего им не хватало и чего они боялись? За что получали Георгиевские кресты?

При реконструкции войны «из окопов», глазами самих солдат, одним из основных источников служат фронтовые письма. Жалобы родным солдат всех возрастов, религий и наций были очень схожи. На протяжении всей войны во всех солдатских письмах встречались жалобы на недостатки в пище, на нехватку табака, теплых вещей и обуви. Однако у солдата-татарина были еще и другие проблемы, обусловленные его происхождением и воспитанием.

Солдатская еда

Начинались проблемы уже с армейской пищи. Например, помимо нехватки еды, для татар-мусульман было непривычным и состав солдатского рациона. Встречались жалобы о том, что приходиться есть свинину. С трудом привыкали татарские солдаты и к овощам, особенно к капусте.

Жизнь после смерти

По замечанию военных цензоров, солдаты-татары были более фаталистично настроены, верили в предназначение свыше. «Письма мусульман проникнуты свойственной их религии верой в судьбу: жизнь и смерть, здоровье и болезнь, удачи и неудачи, раны или полная сохранность тела – все зависит от Бога, и человеку тут изменить ничего нельзя», – отмечалось в цензорском отчете Казанского военного округа от 16 июня 1915 г.

Но солдат-мусульман волновало то, как поступят с их телами после смерти. Их пугала перспектива быть похороненными в общей могиле, без мусульманских похоронных ритуалов и молитв. «…У русских на войне присутствуют священники, которые приобщают своих солдат, а у нас, мусульман, этого нет. К нам мулл не назначают, несмотря на то, что у нас больше половины солдат мусульмане, которые умирают без муллы и их хоронят вместе с русскими в одной могиле…», – такие письма из фронта отмечала и военная цензура Казанской губернии. Тем временем вопрос о военных муллах был разрешен не сразу. На фронте сначала были только попы.

Нужен мулла

Вопрос о военных муллах был очень актуальным, и обсуждался еще в довоенное время. Вновь вернулись к нему после начала Первой мировой войны, мусульмане ходатайствовали о посылке по одному мулле в каждую дивизию. Но сразу обеспечить все полки военными муллами не удалось, и в 1915 г. они служили либо при штабах, либо в национальных полках.

О нехватке мулл много писалось в татарской прессе. Вероятно, под влиянием этих публикаций некоторые муллы, не взирая не предоставленные льготы, уходили на фронт добровольцами.

Надо отметить, что татары служили в смешанных войсках, так называемые национальные формирования состояли, в основном, из кавказских мусульман. Например, родного брата татарского писателя Шарифа Камала – Гимади Байгильдеева с началом Первой мировой войны назначили военным ахуном Северо-Кавказского военного округа и отправили в г. Армавир, где размещались мусульманские части царской армии.

На фото — военный мулла Московского военного округа Х. Саидбурханов принимает присягу солдат. 1914 г.

Штатные должности дивизионных мулл были введены лишь указом Николая II в июле 1916 г. Генерал А.Е. Снесарев 24 сентября того же года записал в дневнике свои впечатления о праздничном мусульманском богослужении на фронте, организованном дивизионным муллой: «Молились жарко, как молятся люди, соскучившиеся по молитве. Затем они выстроились возле чайной, я их поздравил с праздником, поблагодарил за службу и мы прокричали «ура» Государю. После этого они пили чай с белым хлебом под оркестр». В 1917 г. один из татарских солдат в письме родным в Казань с благодарностью писал о пятничных молитвах и чаепитиях после них под руководством военного муллы. «Так что по пятницам у нас здесь настоящий мусульманский праздник. Государь заботится о нас и предоставляет свободное совершение нашей молитвы, несмотря на то, что мы в бою».

Молитвы и амулеты против пули

Военные психологи да и специалисты по военно-исторической антропологии отмечают, что солдатам многих войн была свойственна повышенная суеверность, как и безусловная религиозность. Конечно же, не были исключением и солдаты Первой мировой войны. Например, «в письмах авторы-татары просили прислать «молитвы на разные случаи жизни», ссылаясь на то, что подобных молитв у русских много», – отмечал в своем отчете казанский военный цензор 5 августа 1915 г.

Родственники отправляли в действующую армию молитвы из Корана, которые содержали шахаду — свидетельство веры: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – посланник Божий». Для того чтобы уберечь себя от пуль, их советовали класть в пазуху сбоку. Некоторые призывники-мусульмане, уже собираясь в дорогу, брали с собой амулеты, подготовленные родными.

 «Если Бог нас избавит от настоящего положения и мы вернемся благополучно домой, то всю жизнь молился бы Богу», – писал в 1917 г. солдат А. Хамидуллин в письме к родственникам в Оренбургской губернии.

Татарский язык

В своих письмах солдаты жаловались еще на отсутствие в полку собеседников-татар, на отсутствие татарских книг и газет, на запрет говорить на родном языке (их тут же сравнивали с турками). В иноязычном мире они чувствовали себя одинокими, иногда даже изгоями. Татары, которые недостаточно владели русским языком, не могли продвигаться по службе. «Да еще вот татаризм мой. Хотел в школу прапорщиков – не взяли», – писал в Арск из действующей армии один солдат. Он же жаловался на то, что в начальстве нет никого из мусульман. Впрочем, при достаточной подготовке солдаты-татары тоже могли претендовать на повышении в военном звании. И таких примеров было достаточно.

«Георгиевский крест все-таки защита»

Не мало было солдат-татар, награжденных в годы Первой мировой войны Георгиевскими крестами за свои боевые заслуги и подвиги. «Вчера я получил георгиевский крест. Ходили мы давно уж в разведку и сняли австрийский дозор. Обещали, обещали и вот дали. Ротный сказал, это тебе Шакир, хоть ты и татарин и песни петь не умеешь, знай, что за русским царем служба не пропадает. Теперь тебя бить меньше станут , – писал 15 декабря 1915 г. в город Мамадыш рядовой Шакир Фаткуллин, – Вот я и думаю. Георгиевский крест все-таки защита, а то все подзатыльники и ругань».

«Всегда спокойный, немного робкий, наш товарищ Муртаза в 1916 г. во время одного боя своей находчивостью спас весь экипаж от неминуемой гибели», — вспоминали о морском унтер-офицере Муртазе Ибрагимове его сослуживцы. Он был уроженцем деревни Новое Надырово  Бугульминского уезда (совр. Альметьевский район РТ). 6 сентября 1916 г. во время атаки неприятельской подводной лодки Ибрагимов сумел быстро исправить серьезное повреждение котла и тем самым спас корабль и товарищей. За это его наградили Георгиевским крестом 4-й степени.

Поручик Шайдулла Асылгареев (1890-1918), уроженец д. Иликсяз Мензелинского уезда (совр. Сармановский район РТ), был полным кавалером Георгиевских крестов.

Окопная война

Солдаты Первой мировой войны хоть и пытались воевать методами прошлых столетий: убивать противников в ближнем бою со штыками и криками «ура», но все же новейшая техника диктовала другие приемы ведения боя. И долгие сидения в окопах, на позициях, стало, пожалуй, самой характерной чертой этой войны. «Биек тауның башында окоп казып яттык без,/ Ике сажин жир астында унике ай яттык без» (На высокой горе рыли мы окопы,/ на двух саженях земли лежали мы все двенадцать месяцев), — писали в своих баитах солдаты-татары. Выжидание врага в окопах были сопряжено с разными трудностями: и голодом, и холодом. Антисанитарные условия существования способствовали распространению заразных заболеваний (тиф, холера, дизентерия, оспа). Солдаты очень часто жаловались в письмах на грязь, на отсутствие бани, на появлявшиеся вши. Именно последние и были основными переносчиками сыпного и возвратного тифа, унесших жизни тысячи и тысячи солдат.

Солдатская взаимопомощь

Во время боевых действий проявлялись истинные качества человека и, конечно, после окопных сидений и ближних боев между солдатами разных этносов и конфессий, разных социальных групп, устанавливались совершенно иные взаимоотношения, лишенные стереотипов. По ряду признаков можно проследить, что между нижними чинами разных национальностей была взаимопомощь. Например, цензоры в 1915 году отмечали странные письма: на татарском языке, но написанные кириллицей. Встречались и татарские письма, написанные полностью на русском языке, с припиской, что в полку некому писать на татарском языке. Такого рода сближение было естественным, ведь и русские солдаты, и так называемые «инородцы», в том числе татары, испытывали одинаковые тяготы фронтовой жизни.

Татарская сдержанность и молчаливый патриотизм

На протяжении всей Первой мировой войны отношение к солдатам-татарам (да и в целом к мусульманам) было разным. Но несмотря на то, что татар порой упрекали в туркофильстве, в менее ярком проявлении своих патриотических чувств, они оставались российскими мусульманами, преданными своему Отечеству, готовые кровью и жизнью защищать интересы собственной страны.