Использованы материалы: https://vk.com/aestheticsofromanovs (Эстетика Романовых) и https://vk.com/id78680861 (Ася Богословская)
При Александре III Рождество отмечалось в Гатчине. Там во дворце обычно ставили 8 — 10 елок в Желтой и Малиновой гостиных.
Готовиться начинали заранее: выбирали подарки для гостей, отбирали фарфоровые и стеклянные вещи для лотереи и подарков.
Надо заметить, что при Александре III ситуация с практикой подбора подарков изменилась. Волна терроризма в России на рубеже 1870—1880-х гг. совершенно исключила возможность личного посещения магазинов членов императорской семьи. То, что могли себе позволить члены семьи Николая I и Александра II (в 1860-х гг.), для семьи Александра III было невозможным. Поэтому образцы подарков присылались магазинами во дворец, а уже из них отбирались собственно подарки. Проблема заключалась в том, что эти образцы из года в год повторялись, поэтому дети старались смастерить что-нибудь сами. Так, однажды маленькая великая княжна Ольга Александровна подарила отцу мягкие красные туфли, вышитые белыми крестиками. Ей было так приятно видеть их на нем.
Изменился и сам характер подарков. Так, подарок Марии Федоровны своему мужу в декабре 1881 г. можно трактовать по-разному. Дело в том, что это был американский револьвер смит-вессон № 38 (35 руб.), к которому прилагались 100 патронов (7 руб. 50 коп.) и кобура (5 руб.). Можно назвать это «хорошим мужским подарком», а можно его воспринять как намек на террористическую угрозу, она в полной мере сохраняла свою реальность в конце 1881 г.
Примечательно, что своим мальчикам – Николаю и Георгию – императрица подарила по хорошему английскому ножу, вполне сопоставимых по цене с револьвером.
К всенощной съезжалась вся царская семья – великие князья с семьями. Кто не приезжал в сочельник, появлялись утром к литургии и праздничному завтраку в Арсенальном зале, на который приглашались лица по списку. Хотя из года в год процедура Рождества повторялась, но от этого она не становилась менее радостной не только для детей, но и для взрослых. Сестра Николая II вспоминала, как отец, император Александр III, звонил в колокольчик, и все, забыв про этикет и всякую чинность, бросались к дверям банкетного зала. Двери распахивались, и «мы оказывались в волшебном царстве». Весь зал был уставлен рождественскими елками, сверкающими разноцветными свечами и увешанными позолоченными и посеребренными фруктами и елочными украшениями. Шесть елок предназначались для семьи и гораздо больше – для родственников и придворного штата. Возле каждой елки ставили маленький столик, покрытый белой скатертью и заваленный подарками. Дочь Александра III Ксения вспоминала, что на елку 1884 г. она «получила много вещей», а на елке «хлопали хлопушки». Младший брат Николая II Михаил писал в дневнике, что накануне Рождества он «валялся в кровати и думал о елке».
Вскоре праздник заканчивался, и елки, простоявшие во дворце три дня, убирали. Снимали украшения с елок дети: «Все изящные, похожие на тюльпаны подсвечники и великолепные украшения, многие из которых были изготовлены Боленом и Пето, раздавались слугам. До чего же они были счастливы, до чего же счастливы были и мы, доставив им такую радость!» – вспоминала великая княгиня Ольга Александровна.
При Александре III было положено начало традиции посещения других многочисленных елок членами Императорской фамилии. Так, ежегодно 25 декабря после фамильного завтрака ехали с детьми и великими князьями в манеж Кирасирского полка на елку для нижних чинов Собственного Его Величества конвоя, Сводно-гвардейского батальона и Дворцовой полиции. На следующий день елка повторялась для чинов, бывших накануне в карауле. Императрица Мария Федоровна лично раздавала солдатам и казакам подарки. Для офицеров праздник устраивался 26 декабря в Арсенальном зале Гатчинского дворца. Напротив бильярда стояла елка и стол с подарками, после раздачи даров, всех угощали чаем. Александр III считал своим долгом разделить рождественские праздники с людьми, обеспечивавшими его личную безопасность.
«Конвойцы в синих черкесках перетащили елку на середину комнаты и зажгли. Пышное дерево, едва не касавшееся верхушкою потолка, расцветилось яркими огоньками. Из соседней комнаты принесли серебряный поднос, на котором лежали подарки. Императрица стала вынимать различные безделушки — кожаные бумажники, украшенные инициалами и царской короной, записные книжки, портфели и, при содействии дочерей, раздавать господам офицерам. Лакеи разносили чай, фрукты, бисквиты, закуски.После раздачи подарков Государыня продолжала вести беседу с командиром и старшими офицерами, образовавшими как бы свой особый, связанный давними интересами и воспоминаниями, интимный кружок. Молодежь занялась великими княжнами и фрейлинами. Играли в пти-же — в «почту», в так называемый «рубль», который быстро передавался из рук в руки, пока кто-нибудь не попадался и, при дружном смехе, не уплачивал фанта. Наконец, окончательно развеселившись, господа офицеры, молодые поручики и корнеты, великие княжны, обе фрейлины и сам Государь Наследник, последний, с особенным увлечением, стали на особых шкурках-салазках кататься с деревянной горы. Было удивительно просто, весело, оживленно. Казалось, что присутствуешь не в царском дворце, не в гостях у державной русской Царицы и ее милых детей, а на елке в обыкновенном доме старых добрых знакомых. Рождественская ночь, сухая, морозная, висела над полковою слободкой, когда господа офицеры покинули гатчинский замок. Снег мягко хрустел под ногами. В черном небе катилась луна. От нее сеялся призрачный свет на дворец, на дорогу, на желтый камень казарм. А над офицерским собранием, подымаясь из неведомой дали, дрожал тихий глаз Вифлеемской звезды…»
Юрий Галич «Синие кирасиры»