В 1767 ГОДУ: УЗНАВАНИЕ ИМПЕРИИ

Автор Г.В. Ибнеева

(Казань)

Иллюстрация: портрет Екатерины II  работы Федора Степановича Рокотова

Признание русской государыней реального статуса неофициального мусульманского

духовенства…

Камер-фурьерский журнал сообщает, что 30 мая в 6 часов пополудни ей были представлены губернатором живущие в Казани «старой слободы абызы татары и их жены». Абызы —представители мусульманского духовенства, которые в то время не имели официального статуса и соответственно не были признаны властями. Института укáзных мулл еще не было, он был введен позднее, в XIX веке. Абызы отправляли функции духовенства, занимались обучением детей, врачеванием, выступали как судьи и являлись главами общин. На этой встрече абызы выступили и как духовные лидеры татарского народа. Российская царица изволила их жаловать к руке «при поднесении от них хлеба и соли с серебряною солоницею, и всего их богатого женского убора и двух ковров».

Как известно, с 1730-х гг. правительство проводило довольно жесткую политику в отношении представителей других конфессий и, в частности, мусульман. В ходе насильственной христианизации произошло массовое разрушение мечетей. Очевидно, при этой встрече с царицей мусульманская община обратилась к ней с просьбой разрешить строить каменные мечети. Екатерина благосклонно приняла эту просьбу и дала личное разрешение на строительство. В ходе этой встречи произошло признание русской государыней реального статуса неофициального мусульманского духовенства и той роли, которую оно играет в жизни населения, возникло осознание необходимости сотрудничества с ним. Тем более, что представители духовенства публично (ритуально) проявили лояльность российскому государству и ее правителям. С мусульманским духовенством было тесно связано татарское купечество, роль которого в торговле с Востоком, как уже отмечалось, была ощутимой. Правительство, заинтересованное в развитии торговых связей с восточными странами, понимало роль татарского купечества в экономике страны и старалось проявить большую гибкость в отношении религиозного мировоззрения этой части населения. Живой интерес и открытость к иноверцам проявляет и императорская свита. Так, В.Г. Орлов посетил мечеть и зафиксировал свое впечатление в дневнике: «Служба их проста и кажется очень богопочтительна, смиренности и внимания во время оной более быть не может». Орлову обещали в мечети прислать перевод с мусульманских молитв. Вместе с Григорием Козицким  Орлов был в гостях у татар Старой слободы, отметив гостеприимство встречавших: «Они мне очень рады были, в переулке поставили по обеим сторонам березки, а перед мечетью, где они меня встретили, устлали коврами».

Императрица осознавала, насколько важно сохранить мир в крае, населенном представителями различных народностей и конфессий, и как быстро можно его разрушить. Это прослеживается в ее рассказе Н.И. Панину о посещении развалин древней булгарской столицы Булгара, где она убедилась в вандализме местного православного духовенства. Екатерина писала, что «нашли … остатки больших, но не весьма хороших строений, два турецких минарета весьма высокия, и все, что тут ни осталось, построено из плиты очень хорошей; татары же великое почтение имеют к сему месту и ездят богу молиться в сии развалины. Сему один гонитель,» — продолжает она с явным осуждением, — «казанский архиерей Лука, при  покойной императрице Елизавете Петровне, позавидовал и много разломал, а из иных построил церковь, погреба и монастырь занял, хотя Петр I-го указ есть не вредить и не ломать сию древность». В.Г. Орлов сообщает, что императрица, увидев, что некоторые камни с надписями были растасканы, крепко приказала губернатору, чтобы такого впредь не было. Во взглядах Екатерины относительно религиозных конфессий, безусловно, отразилась идеология Просвещения: политику веротерпимости, религиозной толерантности разделяли и другие европейские просвещенные монархи: Фридрих II — король Пруссии и Иосиф II — император Габсбургской империи. Эта политика во многом была обусловлена утилитарными целями государства, прагматическими соображениями правителей. Екатерина уже успела выразить свое отношение к этой проблеме в «Наказе» — инструкции депутатам Уложенной комиссии, где подчеркнула необходимость «благоразумной» религиозной толерантности в интересах общественной безопасности многонациональной империи. В статье 494 «Наказа» она дополняет: «Человеческий ум раздражен преследованиями, но разрешение верить согласно одному мнению смягчает даже самые упорные сердца».

Продолжение следует…