Узники совести

30 октября — день памяти жертв политических репрессий в СССР. В этой связи хочется обратить внимание на судьбы некоторых известных татар. У многих деятелей татарской культуры начала ХХ века жизнь была связана с судебными разбирательствами, жандармским надзором и доносами. Как при царе, так и при Советах. Их активная деятельность ради возрождения татарской культуры порождала домыслы при любой власти.Просветитель Ризаэтдин Фахреддин, писатель и журналист Фатих Карими, историк Хади Атласи, литератор Фазыл Туйкин, его старший брат, учитель Кабир Туйкин.

Хади Атласи и Фатих Карими попали в объектив органов полиции и судебной власти еще в 1906 г., в эпоху первой русской революции. Х.Атласи выпустил небольшую брошюру с критикой закона в области образования «Новое положение и наше духовенство». Правительства планировало введение в русско-татарских школах транскрипции татарских текстов буквами русского алфавита. Автор призывал мусульманское духовенство выступить против этого нововведения, а издателем брошюры был Фатих Карими.

После того как революционная буря пошла на спад, а за ней последовала реакция власти, обратили внимание и на эту брошюру. В 1908 г. начался судебный процесс. В 1909 г. бывшего депутата Государственной думы и тогда еще альметьевского муллу Хади Атласи отстранили от должности, он оставил и педагогическую работу.

Фатих Карими тоже проявлял активность в годы первой русской революции. Он участвовал в различных мусульманских собраниях и съездах этого периода, он был в числе выборщиков второй Государственной Думы и имел некоторые шансы стать депутатом. Уже в 1908 г. он стал фигурантом судебного дела по брошюре Х.Атласи.

Сестра Ф.Карими вспоминала:

«Однажды его даже арестовали и увезли в Оренбургское жандармское управление, где сутки продержали в камере. Помню, я отнесла ему продукты, молоко и хлеб. Один раз он был вызван в суд, где с него было снято обвинение, и он был оправдан».

В отношении автора брошюры был вынесен другой вердикт. Обжалование решения суда не принесло положительного результата, и в 1910 г. Хади Атласи был арестован. Он провел некоторое время в тюремной крепости.

Очень показательны слова Хади Атласи, сказанные матери перед уходом в тюрьму: «Мама, не беспокойся, я оказался там ради нации. Я ухожу из-за своей нации, и это особый почет для меня».

В 1909 г. так же на три месяца оказался в Самарской тюрьме учитель из того же Бугульминского уезда — Кабир Туйкин. Перед этим закрыли учрежденную им совместно с братом Фазылом Туйкиным джадидскую (новометодную) школу в деревне Зай-Каратай (совр. Лениногорский район Татарстана).

Уже после освобождения Кабир Туйкин не мог работать ни в качестве учителя, ни как имам. Считался политически неблагонадежным, как и Хади Атласи в то время. Они сумели возобновить свою педагогическую деятельность только после 1917 года.

Кабир Туйкин (1878-1938) родился в татарской деревне Зай-Каратай, организовал там школу нового типа. Его призванием была педагогическая работа. Но ему не удалось полностью реализовать свои планы. Фото: Лениногорский краеведческий музей.

Обыски и постоянный надзор со стороны жандармерии стали частью жизни многих татарских деятелей начала ХХ в. В основном, обвиняли их в надуманном “панисламизме”.

В 1911 г. в числе «известных панисламистов» Оренбургской губернии были обозначены Ризаэтдин Фахреддин и Фатих Карими. За ними было установлено негласное наблюдение, периодически в их домах и редакциях газеты “Вакыт” и журнала “Шура” проходили обыски.

В тот год разворачивалось дело против медресе “Иж-Буби” (село Иж-Бобья, совр .Агрызский район Татарстана), именно в этой связи в ночь с 11 на 12 февраля 1911 г. провели обыски в их квартирах. Изъятые материалы были направлены в г. Сарапул Вятской губернии (именно там проходил суд по делу медресу «Иж-Буби»).

Кстати, среди конфискованных рукописей был и третий том знаменитого свода «Асар». Лишь через год Р.Фахреддину удалось вернуть рукопись. Что же написано было в «Асаре»? Всего лишь краткие биографии отдельных мулл.

В советские годы служащих царской полиции и жандармерии сменили представители революционных ЧК и других органов надзора. Например, в 1921 г. фигурантом судебного дела Чистопольского районного ревтрибунала Татреспублики стал Хади Атласи.

За год до этого, после падения Азербайджанской демократической республики и установления советской власти, он уже был арестован в Баку, Х.Атласи доставили оттуда в ТАССР, уже по новому обвинению.

Дело в том, что во время пребывания войск Колчака в Бугульме его вынудили занять должность председателя Бугульминской земской управы, а также подписать приветственную телеграмму. Эти события стали поводом для возбуждения уголовного дела против него. Х.Атласи обвиняли в лояльности к контрреволюционерам, в произнесении антикоммунистических речей, в эвакуации вместе с белыми. Интересно, что доносчиками стали люди, скрывавшиеся от колчаковских войск в доме самого Атласова. Суд состоялся 22 апреля 1921 г. Революционный трибунал оправдал 45-летнего Хади Атласи, признав, что телеграмму он подписал под давлением. Очевидным было и то, что дореволюционные эсеровские взгляды противоречили идеологии последователей Колчака.

По мнению историка Булата Султанбекова, решающую роль в этом судебном решении сыграло все же заступничество И.В. Сталина, последовавшее после ходатайств об освобождении Х.Атласи от его азербайджанских товарищей Н.Нариманова и О.Токумбетова.

Татарская общественность горячо приветствовала оправдание Атласи: из зала суда его вынесли на руках, а на улице его встречала целая толпа людей.

Но после этого Хади Атласи все равно стал политически неблагонадежным человеком и при новой власти. В 1920-е гг. учёный постоянно менял место жительства, работал учителем в школах Бугульмы, деревнях Шугурово, Зай-Каратай.

Положение “бывшего человека отражалось не только на нем самом, но и на его ближайшем окружении. Например, сын Абдульбар и дочь Сылу столкнулись с проблемами в учебе: сына не приняли на учебу в высшие учебные заведения ни в Москве, ни в Ленинграде, а дочь отчислили из Симферопольского института. Всему это сопутствовало скрытое и явное осуждение окружающих: в школе и вузе, на работе.