В 1767 ГОДУ: УЗНАВАНИЕ ИМПЕРИИ
Автор Г.В. Ибнеева
(Казань)
Иллюстрация: портрет Екатерины II, 1770 год, художник Иван Семенович Саблуков
Какие же идеи были вынесены из плавания по Волге? Каковы были впечатления государыни и как они выкристаллизовывались в будущей правительственной политике? Прежде всего, носительница верховной вла-
сти зримо убедилась в этноконфессиональном многообразии империи, пришла к неутешительным выводам относительно эффективности и результатов имперской политики, проводившейся прежними правителями, и утвердилась во мнении о необходимости ее изменения.
Говоря о конфессиональном аспекте, нужно отметить, что в ходе путешествия Екатерина II постоянно стремилась поддерживать образ православной императрицы (как существенный элемент образа русской царицы). Практически в каждом населенном пункте, сойдя с пристани, она шла прямо в церковь, выстаивала службу, выслушивала литургию, прикладывалась к образам и мощам святых. В Твери 2 мая, в день Преполовения,
после литургии в соборной, Спаса преображения, церкви, императрица приняла участие в крестном ходе: несмотря на дождь, она прошествовала за духовенством от соборной площади до пристани, где было сооружено место для освящения воды. В этом отношении Екатерина существенно
отличалась от Елизаветы, которая, несмотря на свою набожность и суеверность, судя по отзывам современников, не могла даже выстоять на одном месте церковную службу и все время перемещалась по храму, иногда же вообще покидала его, не дослушав литургии. (При этом подчеркнем, что набожность обеих императриц была во многом показной: и та, и другая могли позволить себе забавляться игрой в карты, находясь на террито-
рии монастыря). Необходимость создания видимости истинно православной императрицы для бывшей немецкой принцессы обуславливалась политическим расчетом, что не означало, однако, ее равнодушия к церковным делам. Екатерина находила время обращать внимание и на недостатки в деятельности православного духовенства. С другой стороны, взор императрицы был обращен и на те вероисповедания, которые в царствование Елизаветы Петровны испытали гонения, притеснения и преследования.
Именно в ходе путешествия по Волге определяется позиция Екатерины II в отношении раскольников и представителей других конфессий, в которой проявляются элементы веротерпимости. Так, Екатерина с осуждением отмечает дух гонения, который присутствует среди нижегородско-
го духовенства в отношении иноверцев и раскольников. Раскольники дворцового села Городца встретились с Иваном Петровичем Елагиным, состоявшим в императорской свите, и пожаловались ему, что священники с ними обходятся как с басурманами. Если у кого родится младенец и пошлют за священником, то он, «гнушаясь их, не хочет ни молитвы давать, ни крестить младенца», т.е. отказывает им в отправлении обрядов. Елагин дал указание нижегородскому епископу, чтобы тот послал приказ священникам о молитвах и крещении младенцев в семьях раскольников. Государыня, рассматривая данную коллизию, делает вывод, что подобные отношения не способствуют гражданскому миру и спокойствию, в то время как кротость пастыря может прекратить существующие религиозные трения. С другой стороны, она отмечает, что число правоверных в этой епархии меньше числа иноверцев, поэтому здесь необходимо иметь духовенство «просвещенное, нрава кроткого и доброго жития, кои тихостью, проповедью и беспорочностью добронравного
учения подкрепляли во всяком случае Евангельское слово». Здесь уже веротерпимость сосуществует с желанием утверждения истинно православной веры. В конце письма выражается пожелание, что при случае освободившейся вакансии на место главы нижегородской епархии,
«осторожно поступить в выборе кандидатуры, поскольку один человек своей небрежностью может испортить то, что насилу и в 20 лет исправить возможно». К Екатерине приходит понимание, что раскол — это реальность, которая уже 100 лет как существует, а потому необходимо его
признать. На дальнейшее совершенствование конфессиональной политики оказывает влияние пребывание Екатерины II в Казани, где наряду с государственной православной религией существовали и другие, в том числе и ислам. Здесь императрица встретилась с представителями мусульманской конфессии. Камер-фурьерский журнал сообщает, что 30 мая в 6 часов пополудни ей были представлены губернатором живущие в Казани «старой
слободы абызы татары и их жены». Абызы —представители мусульманского духовенства, которые в то время не имели официального статуса и соответственно не были признаны властями. Института укáзных мулл еще не было, он был введен позднее, в XIX веке. Абызы отправляли функции духовенства, занимались обучением детей, врачеванием, выступали как судьи и являлись главами общин. На этой встрече абызы выступили и как духовные лидеры татарского народа. Российская царица изволила их жаловать к руке «при поднесении от них хлеба и соли с серебряною солоницею, и всего их богатого женского убора и двух ковров».
Продолжение следует…