Как татары оседлали «железного коня»

Первые автомобили в Европе появились в 1880-1890-е годы. Наиболее состоятельные татарские семьи в начале XX века тоже приобрели автомобили. Конечно, их было единицы. Вообще, отношение к новому транспорту в обществе сначала было самым разным, кто-то даже подозревал «телег без лошади» в связи с нечистой силой.

В Российской империи начало отечественного автопрома обычно связывают с 1896 годом, когда на Всероссийской промышленно-художественной выставке в Нижнем Новгороде два изобретателя П.А. Фрезе и Е.А. Яковлев продемонстрировали легковой экипаж, рассчитанный на два места.

На фото — автомобиль Фрезе и Яковлева. Нижний Новгород, 1896 г.

Новый транспорт, не имевший никаких аналогов, был принят обществом неоднозначно. И не только в России. В сознании людей транспорт был прочно связан с образом основного перевозчика – лошадью. Поэтому в некоторых проектах первым автомобилям пытались даже придать внешний облик лошади. Например, носовая часть делалась в виде головы животного, остальная часть автомобиля представляла с собой экипаж на колесах.

Основным мотивом таких проектов была забота о лошадях, которые якобы могли испугаться самодвижущихся экипажей. Но, вероятно, сложно было перестроиться и самому человеку.

Не менее сложным было отношение к новому транспорту у татар. Тем более, в мусульманской среде традиционно ко всему западному (иноверному) относились с недоверием. «Говорят, в магазин тетушки Садыйк кто-то обманом доставил автомобиль. Напишите об этом. Мол, телеги нечестивых оскорбляют религию», — с усмешкой писал поэт Габдулла Тукай в 1912 году.

Купеческий автотранспорт

Тем не менее автолюбители нашлись и среди татар. Причем довольно быстро. Шафика Гаспринская , дочь известного крымскотатарского просветителя, описывая свое детство рубежа XIX-XX веков вспоминала об «араба старой модели». Речь шла об автомобильном увлечении её родственников со стороны матери — симбирских фабрикантов Акчуриных. Как отмечала Шафика ханум, возил их на «араба» (автомобиль в переводе с турецкого) её дедушка Асфандияр Акчурин .

К сожалению, Шафика Гаспринская не написала о том, какие чувства вызвала эта техническая новинка у неё и у окружавших её людей. Судя по её тону, они воспринимали «арабу» вполне спокойно. Акчурины были одними из первых, кто приобрел чудо техники.

У остальных богатых татар первые автомобили появились лишь в 1910-х годах. Хотя и таких автовладельцев было очень немного. Например, в 1912 году купил автомобиль фирмы Гралле на 30 лошадиных сил казанский купец Мухаметзян Каримов. В Троицке обладателем первого автомобиля стал купец Муллагали Яушев. Оренбургские купцы братья Хусаиновы также одними из первых обратили внимание на автотранспорт. В 1913 году они предоставили свой автомобиль приехавшему в Оренбург ученому-востоковеду Василию Бартольду. В Вятской губернии до лета 1914 года пользовались личным автомобилем в семье дворянина Шейх-Али, с началом войны транспортное средство было конфисковано для нужд фронта.

Уфимские автомобилисты

Первое время автомобили называли «каретой без лошади», «самодвижущимися экипажами» и их могли себе позволить даже не все богатые люди. Но интерес к данному виду техники неуклонно рос с каждым годом. Например, в Уфе еще в 1907 году было всего 3 автомобиля. Но уже с 1906 года Уфимская городская дума установила сбор с автомобилей (по три рубля в год).

.

К 1914 году в губернском центре в личном пользовании их насчитывалось уже 15, остальные 4 были служебными машинами. В Уфимской губернии в это время было всего 25 автовладельцев.

Из мусульман в Уфе являлись владельцами «самодвижущихся экипажей» торговец В. Вахитов, ему принадлежала легковая машина «Ольдмобиль» на 10 лошадиных сил, и землевладелец, известный общественный деятель С. Джантюрин. Его «Форд» тянул на 18 лошадиных сил.

Интересно, что татарские купцы вскоре уже начали торговать автомобилями и сопутствующими деталями. Например, в уфимском торговом доме братьев Каримовых в 1915 году предлагали автомобильные камеры и шины фирмы Мишленъ.

И тут грянула война и автомобильная повинность

В 1914 году, с началом Первой мировой войны, наряду с воинской мобилизацией, была объявлена и автомобильная повинность. Многие счастливые обладатели автомобилей, а также мотоциклов, были вынуждены сдать свой транспорт для нужд фронта. За это они получали компенсацию от государства. Но у некоторых автовладельцев самодвижущиеся механизмы начали давать сбой.

Например, форд Салимгарея Джантюрина, по всем параметрам подходящий требованиям автомобильной повинности, предстал перед уездным исправником в абсолютно разбитом состоянии.

В ходе проверок выяснилось, что автовладелец выехал на нем 20 июля из своего имения в деревни Килимово Белебеевского уезда (совр. Буздякский район РБ) в город Вятку (совр. Киров), оттуда направился в Петроград (там у Джантюрина был собственный дом), а «в 20-х числах августа автомобиль привезли поломанным» обратно в имение. Стечение обстоятельств или машина была намеренно доведена до такого состояния? Никто это не стал выяснять.

Но очень похожий случай произошел и с казанским купцом и общественным деятелем Бадретдином Апанаевым. В 1914 году он купил у Царевококшайской уездной земской управы 4-х местный автомобиль «Форд» на 22,5 лошадиных сил.

На момент объявления военно-автомобильной повинности новый хозяин Б.Апанаев даже не успел перевезти машину из Царевококшайска (совр. Йошкар-Ола) в Казань. В результате, первый осмотр купец пропустил, потом сослался на то, что автомобиль подлежит ремонту (он был сломан по дороге в Казань). После починки комиссия признала машину Бадретдина Апанаева непригодной для армии.

Молодежь предпочитала мотоциклы

Среди татарской молодежи начала ХХ века были любители быстрой езды на мотоциклах. Например, если в Казани долгое время единственным владельцем автомобиля был купец Каримов, то на мотоциклетах ездили А.Б. Апанаев, М.С. Монасыпов, Даутов, Аитов. Это были транспортные средства небольшой мощности на 1,5-2,5 лошадиных сил.

В Мензелинске в конце 1917 года единственным владельцем мотоцикла был сын местного купца Сеитбатталова. В уездном центре, где велосипедистов насчитывалось всего 5 человек, это было заметным явлением. Интересно, что мотоциклы имелись не только у городских татар, но и у сельских. Так, житель села Бережные Челны того же Мензелинского уезда Г. Муллин был владельцем мотоциклета фирмы Гоган Пушъ. Муллин, хоть и состоял в крестьянском сословии, занимался торговой деятельностью и поэтому мог себе позволить покупку такого транспорта. Еще один обладатель мотоцикла фирмы Дукс на 2,5 лошадиных сил проживал в деревне Старые Чечкабы Свияжского уезда Казанской губернии. Крестьянин Валиахмет Шагиахметов купил модное транспортное средство в марте 1914 года. Очевидно, и его основным занятием была торговля.

Шофёр, он же лётчик

Татары довольно быстро признали практическую пользу новых видов транспорта, а наиболее состоятельные из них уже на рубеже XIX-XX вв. приобрели личные автомобили и мотоциклы. Техническая подготовка некоторых татар пригодилась в годы Первой мировой войны. Например, выходец из села Гурьевка Симбирской губернии (там находились Акчуринская суконная фабрика) Абдулла Арифуллович Резепов служил в воздухоплавательном отряде, воевал на Западном фронте в качестве летчика. Выпускник Московской гимназии, в качестве своей довоенной профессии в анкетах указывал обычно «шофер».